Читать интересную книгу Статский советник Евграф Тулин [сборник] - Георгий и Ольга Арси

злоупотреблений, которые фискальные органы должны предупреждать и искоренять постоянно.

Права чинов сыскной полиции были значительно выше прав обычных полицейских. Район деятельности сыскной части ограничивался пределами полицейского управления, в которое она входила. Но по особым задачам, с разрешения обер-полицмейстера Москвы, расследования, дознания, негласные розыски возможно было проводить по всей губернии и далеко за её пределами. Тулин стал сыщиком недавно. Став на эту стезю, прежде всего предметно изучил все инструкции и требования законов. Основным руководством к действиям был Устав уголовного судопроизводства, 1864 года, и Устав о предупреждении и пресечении преступлений, 1872 года. В них определялось, что сыскная полиция должна была при обысках и выемках действовать на основании решения суда. По представлению прокурора или судебного следователя, который подчинялся прокурору. Это означало, что все необходимые сведения чины уголовного сыска, собирают посредством розысков, словесными расспросами и негласным наблюдением. Не производя ни обысков, ни выемок в домах. Согласно этим документам, судебный следователь, прокурор или товарищ прокурора, имел над сыскным чином огромную власть. Так, иной раз, следователь или прокурор мог по прибытию вообще отменить все действия, которые были проведены до его посещения места происшествия. Казуистика и путаница полная! Пока всё это учтёшь и выполнишь, иной преступник все следы уничтожит. Может и в бега податься. Матушка Россия необъятная, ищи—свищи потом! Денег кому надо передаст, на подкуп! Связи поднимет! Тогда всё, что делал долгими днями и ночами, с риском для жизни, «коту под хвост!» Поэтому хитрили! Например, ссылались на статью двести пятьдесят четвёртую. В ней было сказано, что можно провести допрос, если преступник мог не дождаться прибытия прокурора или судебного следователя по причине ранения или увечья. Была у Евграфа и другая хитрость. Да не хитрость даже, а манера работы. Он предпочитал задерживать преступника на месте преступления. Тогда он мог действовать самостоятельно и проводить неотложные следственные мероприятия, осмотры, сбор показаний, обыски и выемки. Это давало возможность сложить картину преступления, подготовиться к прибытию следователя. Хорошей статьёй для профессиональных уловок являлась двести пятьдесят вторая. В ней говорилось, что если следователя или прокурора нет на месте, то полиция сама может совершить дознание. Можно было задержать преступника, а затем послать за следователем. Пока он доберется до места успеешь допросить и обыск провести. Много чего можно успеть! Ну а самой любимой, двести пятьдесят седьмая, эта статья позволяла быстро задержать злодея, однако, только в особых случаях. Если он застигнут при совершении преступления или сразу после совершения. Когда потерпевшие или очевидцы прямо укажут на преступника. Если на подозреваемом или в его жилище будут обнаружены следы преступного деяния, служащие доказательством преступления и принадлежащие преступнику. Когда подозреваемый предпринял попытку побега, пойман во время или после побега. Или же не имеет постоянного жительства. Сыщик предпочитал в начале сделать так, чтобы один из этих пунктов обязательно присутствовал. Лучше поймать преступника, а потом иметь встречу со следствием. По-другому дело просто вести было невозможно. Так как преступник на месте не сидел и сыскного чина не ждал. Да и чины следствия каждый раз по-новому подходили к обстоятельствам дела. Всё это совместить было совсем не просто, ошибки имелись. Особенно в начале службы в сыскной части. В последнее время всё реже и реже. Москва, наряду с Санкт-Петербургом, Одессой, Киевом и другими крупными городами, притягивала к себе всех более или менее уважающих себя воров. После отмены крепостного права, количество преступлений увеличилось в разы. Все больше и больше происходило имущественных преступлений, грабежей, убийств с целью присвоения чужого добра. Свобода она на то и свобода, что бы для всех и во всём. Чины сыскной полиции должны были проводить и профилактику преступлений. Но на это не хватало ни сил, ни средств. Да и как её было проводить, если в одной только Москве были такие районы, которые были недоступны для надзора полиции. Каждый поход в эти злачные места тщательно готовился, как военная операция. Особо выделялась московская Хитровка. В свое время этот участок земли выкупил генерал-майор Николай Захарович Хитрово и устроил там торговую площадь. Со временем, эта площадь обросла ночлежками, трактирами с громкими и колоритными названиями: Сибирь, Каторга, Пересыльный и другими. Бывало, придет какой сиделец, сбежавший с каторги в Москву тайно, так прямым делом туда. В трактир Сибирь или какой другой. Погуляет, поозорничает полгода или год, и опять сядет. Но уже в настоящую Сибирь. На Хитровке царил мир нищих, бродяг, преступников всех мастей и национальностей. В прошлом году на там открыли биржу труда, на которую прибывали безработные чтобы найти работу. Многие из них так и не найдя достойной, пополняли армию преступного мира, заканчивая пересыльным этапом и каторгой. Преступное царство было четко регламентировано по принадлежности и промыслу, а также личной матёрости. Так Иваны – это грабители и авторитеты у тюремных и каторжан. Храпы или Глоты, помогали Иванам, брались за любую работу если чувствовали выгоду и были вторыми по авторитету после Иванов. Они относились к деловым ребятам, которые работали по-крупному, с оружием. Игроки занимались азартными играми. Вернее, разводом на деньги и имущество пьяных и случайных лиц, веривших в собственную удачу. Огольцы, подрастающее поколение Хитровки, специализировались на мелких кражах с торговых рядов. Поездошники смело прыгали в экипажи и пролетки, быстро хватали у хозяев то, что плохо лежало, затем растворялись в толпе и переплетении улиц. Портяночники воровали по мелочам. Шапку или корзинку. Ширмачи были способны аккуратно вытащить кошельки. Да так что иной обыватель, замечал это только когда приходил домой, или когда хотел что-то прикупить. Форточники, умело забирались через форточки. Затем открывали квартиру и выносили все ценное имущество. Могли и вылезти обратным путем, предварительно передав самое ценное имущество пособнику. Ну и конечно, Марухи – цветы местной любви. Так как без любви не мог обойтись и этот весёлый мир. На Хитровке можно было купить все что угодно. В том числе и любого человека, для любой преступной деятельности. Можно было и продать все, что этой деятельностью добывалось или предполагалось к добыче заранее. Даже за несколько месяцев вперёд. О чём какой-нибудь обыватель и не догадывался, считая имущество своим. Причём совершенно напрасно, так как оно уже было продано, или проиграно в карты, или заложено. Но как не была опасна Хитровка, еще большим опасным местом являлась московская Треисподня, на Трубной площади. На этой площади находился известный публике, своей печальной славой трактир Крым. Там каждый первый гость заведения был преступник или начинающий преступник. Каждый второй искал этого преступника, чтобы нанять его на дело. В этом месте можно было найти любого специалиста преступного мира. Первый этаж был отведен под торговлю, второй и третий под ресторан где гуляли шулера, деловые люди и прочие весёлые и свободные от дел и требований государства люди. Но мало кто из обывателей знал, что под трактиром Крым, находился ещё два трактира. Так называемый, Ад – занимавший часть подвального помещения и Треисподня – располагавшаяся в остальной. В трактире Ад, публика была посерьезнее, обычный обыватель туда не заглядывал. Попытка пройти без надлежащих оснований для обычного человека могла закончиться увечьями или смертью. Еще сложнее было попасть в Треисподню. В неё допускались только, по особым словам, по знанию в лицо. Там собирались основные вожаки преступного сообщества. Разрабатывались новые большие криминальные дела, шла игра в карты по-крупному. На кону могли быть деньги в десятки тысяч. В этом заведении сеть ходов и подвальных помещений позволяла уйти от любой полиции. Евграф в этих «красивых» местах бывал несколько раз, но только с облавой. Ради профилактики и наблюдения ни разу. Дело было очень опасным и требовало личного разрешения Струкова. Прежде чем решиться на такое, нужно было создавать систему подстраховок. Свои особенности имела Марьина роща и Грачевка. В первом и во втором местах